главная новичкам творчество стоп-кадр ссылки опрос гостевая fox-n-fox@mail

Шамбальцы налетели на деревню рано утром. Что-то лопоча по-своему, они выгнали всех жителей из изб и выстроили в шеренгу перед сельсоветом.

- Христиане, священники, есть?

Священник у нас в деревне был, но ни его, ни семьи в шеренге не оказалось. Крещеными были все, но христианами мы всегда оставались хреновыми - кроме самого отца Андрея, его супруги, так здорово гонявшей на мотоцикле по проселочным дорогам, да еще бабки Анисьи, отстоявшей церковные колокола еще в Первую Атеистическую. В последние годы сформировалась молодежная община, но, поскольку платков девчонки не носили, а на дискотеку мы ходили всем селом, Анисья нас за христиан не считала. Потому и заголосила на всю деревню:

- Да какие они христиане, ироды нечестивые!

Так, благодаря бабке, подвиг веры совершать не пришлось. Крест с церкви скинули, вместо него подняли знамя с тремя маленькими кружочками в одном круге. Старостой назначили директрису сельской школы, большую поклонницу Рерихов, а половина учителей записалась в полицию. Потом враги пошли по избам, надеясь все-таки отыскать отца Андрея. Не тронули только домов предателей, да еще обошли стороной жилище металлиста Васи, из которого неслась какофония, невыносимая даже для шамбальских ушей.

Так оно и началось... Сколько же было врагов на нашей многострадальной земле! Не успели мы опомниться от засилия атеистов, как нахлынули орды иеговистов. Не успели разбить их, как нагрянули мормоны - сытые, наглые, богатые. И ничего, разгромили, подняли над Солт-Лейк-Сити стяг с ликом Александра Невского. Казалось, ничего нет страшнее дианетики, но справились, освободили трудовой Голливуд. И вот она, новая напасть. Не из-за моря, не из дальних краев. А здесь, на нашей земле родилась эта зараза. Кого ж в этом винить? Разве поповского сынка Мишку, который вот уже пятый год стрелял 1-го сентября в директрису из рогатки, да так ни разу и не убил.

Первым приказом оккупантов было: сдать все Библии и иконы. Из книг им удалось получить два протестантских издания для детей и Книгу Мормона, которую один из ветеранов хранил, как трофей. Вместо икон им подсунули пачку вырезок из журнала "Наука и религия" и картинку самого Рериха, но они разницы не делали, поэтому успокоились.

Вторым приказом всем деревенским кошкам было предписано явится к сельсовету и добровольно погрузиться в душегубку. Почему-то шамбальцы кошек не выносили. Не подчинился даже Флобер - кот школьной директрисы. Он порвал все отношения с хозяйкой-предательницей, располосовал физиономию офицеру-шамбальцу и ушел в подполье. Так поступили все коты: они только сверкали из подполья зелеными глазами на страх оккупантам.

Мы посмеивались над попытками навести новый порядок, но одна мысль терзала всех: где отец Андрей?

Выяснилось это лишь к вечеру, когда Вася завел нечто совсем немыслимое. Эта, с позволения сказать, музыка напоминала что-то среднее между гулом реактивного самолета и грохотом разбитой телеги, груженной металлоломом - под рев раненого и к тому же пьяного динозавра. Шамбальцы пытались заставить Васю приглушить магнитофон хотя бы после 11-ти, но в ответ слышалось такое, что они предпочитали металл. Как и всякая нечисть, от мата они разбегались.

Итак, Вася прошел по деревне, постучал в окна тем, кто вызывал доверие. Отец Андрей с семейством прятался у него, проявляя поистине христианскую кротость и не обращая внимания ни на грохот, ни на зверские рожи, что глядели со стен. Матушка, не теряя природной веселости, готовила ужин. Мишка-попенок налаживал новую усовершенствованную рогатку с оптическим прицелом. Тут же оказалась бабка Анисья, которая до блеска начищала Васины металлические прибамбасы, не переставая ворчать.

Собрали совет. Положение у нас было безвыходное. На армию и на правительство рассчитывать не приходилось. Наследие Рерихов уже объявили важнейшим элементом отечественной культуры, разговоры о воссоединении России и Шамбалы велись давно. А наших сил не хватало. Были еще надежды: вдруг Китеж поднимется, Борис и Глеб явятся, или придут на помощь североирландские католики, которые так славно помогли в борьбе с сайентологами - не все ли им равно куда стрелять? Но чем дальше, тем яснее становилось: надо действовать самим.

Отец Андрей сменил рясу на ватник, бороду ему отращивать и не пришлось. Но и будучи суровым партизанским командиром, он оставался все тем же умницей-богословом. Это о. Андрей объяснил нам, почему шамбальцы не любят кошек. Оказывается, кошки, как существа к глупости нетерпимые, заглушают голоса из космоса, без которых эти дураки, как наш Вася без пива. Мы поняли и быстро связались с Флобером, командиром кошачьего подполья. Вскоре кошки научились не только глушить голоса, но и передавать свои сообщения. Шамбальцы очень удивлялись, когда из космоса им являлись такие откровения:

Самогон - хорошо,

Только есть и круче...

Я бы в Шамбалу пошел,

Пусть меня научат.

Подвигов в те времена мы совершили много. Стоит только вспомнить о том, как мы срывали Знамя Мира и водружали кресты на церкви - даже Вася, очень постаравшись, сумел прикрепить крест неперевернутым! Мы пускали под откос поезда. Мы освобождали молодежь, угнанную на принудработы в Беловодье. Тем временем, наступила весна. Она дарила новые надежды: кошки плодились усиленно, оттаяла земля и поплыл фундамент под мемориалом Блаватской, который в самую стужу начали строить шамбальцы. Но сидеть в лесах поднадоело, да и нехватка витаминов сказывалась. И тогда Вася решился на отчаянный поступок.

Директриса к Васе была неравнодушна, а после ухода из дома кота она совсем исстрадалась от одиночества. Но дело было не только в этом. На то, что задумал наш металлист, ни один христианин без благословения не пошел бы, а о. Андрей не благословил бы никогда. Вася никому ни слова не сказал.

О его связи с партизанами враги не подозревали. Вася в церковь не ходил, богохульствовал постоянно, а однажды попытался нарисовать на свежевыкрашенной стене храма три шестерки, за что был бит всей деревней. Поэтому шамбальцы всячески старались Васю завербовать, но всякий раз нарывались на непереводимую игру слов. Но стоило Васе задать директрисе вежливый вопрос, обратившись к ней на литературном языке, не требующем многоточий, она растаяла и прониклась к нему доверием.

Карьеру директриса-предательница делала умело, но одно все-таки ее угнетало... Никому бы она в этом не призналась, только Васе, да и то далеко заполночь. На что только не способна влюбленная женщина, к тому же впервые в жизни попробовавшая самогон.

Шамбальцы славились своим умением управляться с демонами. То есть, они сами себя так славили, никто их ни разу за этим занятием не заставал, но директрисе тоже очень хотелось поуправлять демоном, пусть даже самым завалящим. Она была согласна даже на мелкого беса, но стоило обратиться к новому начальству с такой просьбой, как оказалось, что на демонов очередь и что она получит своего не раньше, чем в следующей жизни.

- Значит, надо найти демона помимо них, - посоветовал коварный металлист.

- Где ж его взять, - горестно вздохнула собеседница, - рогатых вокруг пруд пруди, да какие ж это черти? Так, мелочь.

- Рогатыми и коровы бывают, - возразил Вася, - тебе нужна нечисть со смыслом, да чтоб русский язык понимала. Ты ж по-иностранному - ни бум-бум.

- Да, - соглашалась директриса, которая в школе преподавала английский, - но вопрос остается открытым: где такое взять?

- А Потап?

Женщина замерла. Потап был местным упырем, в недавнем прошлом он потонул по пьяни, да так и не протрезвел. Дорогу на тот свет найти не сумел и остался на этом.

Своих Потап не трогал, а приезжих пугал. В ночи полнолуния он бродил по дорогам с гармошкой и исполнял неприличные песни собственного сочинения. Иногда подглядывал за девками в бане - наши ничего, привыкли, а городские падали в обморок. Но прошлой весной, как раз накануне нашествия, он учудил нечто безобразное, сожрав двоих туристов. И хотя вся остальная группа, особенно инструктор, были этому страшно рады, подобной уголовщины мы терпеть не стали. Загнали Потапа в могилу и накрепко прибили бедолагу осиновым колом - пусть полежит, обдумает свое поведение.

Устремившись к новому веку, директриса не до конца рассталась с родным менталитетом. Одно дело - какие-то пришлые демоны, настолько экзотичные, что вроде бы и за демонов не считаются. И совсем другое - местная нечисть, какой детей пугают и которой с детства привык бояться. Вася ей в этом попенял:

- Затравили Потапа! А он, в сущности, не виноват, это сущность такая. Разговоры о равновесии ведутся, а живая нежить мучается.

В конце концов ему удалось ее убедить, директриса кинулась доставать резиновые сапоги, а Вася перевел дух. Его дон-жуанские подвиги увенчались успехом - и без всякого ущерба для самого Дон-Жуана! Не знаю, что уж вы подумали, но дело у них ограничилось застольем.

Итак, глухой ночью Вася-металлист и директор школы отправились на болото. Никто их не видел - так им казалось. Но пара зеленых глаз во тьме все-таки сверкнула.

Флобер в ужасе кинулся к о. Андрею. К сожалению, никого из наших он по дороге не встретил, а кошачьи лапы - коротенькие... Флобер очень боялся опоздать и все-таки опоздал.

Рисковал Вася немало. Матерщины Потап, в отличие от прочей нечисти, не боялся - Вася в свое время у него и учился. Креста Вася не носил принципиально, серебра у него не было. Одна надежда - на осиновый кол, но за год Потап мог получить иммунитет. Вообще-то Вася - местный, но не затаил ли Потап на местных обиду?

Оказалось - затаил, да еще какую! Стоило Васе выдернуть кол, как Потап поднялся, урча, воя и мерзостно чмокая. Волосы дыбом, лицо зеленое - упырь упырем. После смерти он здорово похорошел. Если вы сомневаетесь, я вам искренне завидую - вы его при жизни не видели.

- Какой мужчина! - восхищенно протянула директриса.

- Стоять! - прозвучал командный голос. Взвод шамбальцев выступил из темноты. Впереди ехидно ухмылялась завуч.

-Что же это, госпожа староста, - сладко пропела она и одарила металлиста таким плотоядным взглядом, что он чуть не упал, - дело общее, а как по мужикам, так поодиночке?

- Ты видела? - взвилась директор.

- Да уж, не одна ты в чужие окна подглядываешь.

- В твоих - все равно ничего интересного!

- Хватит! - рявкнул шамбалец, - извольте вернуться в село. А этого...

Он уставился в три глаза на Потапа. Упырю это не понравилось. Тем более, у него отнимали женщину.

- Убрать это! - скомандовал офицер.

Шамбальцы затянули мантру. Потап недовольно на них покосился, выругался и привлек к себе директрису. Та закатила глаза.

- Да прекратить это наконец! - разозлился офицер. Шамбальцы опять завыли, забормотали. Потап потребовал выпить и снова полез директрисе под кофту.

На третий раз им удалось подействовать на упыря. Он взвыл, как от зубной боли, куснул директрису и с воем бросился на офицера. Тот грозно выкрикнул: "Ом-м". Лучше бы он этого не делал! Упырь издевательски его передразнил и тут началось страшное. Тибетское словечко на родимую нечисть подействовало странно. Потап увеличился в размерах, стал еще зеленее, его клыки росли на глазах и загибались, как слоновьи бивни, третий глаз засверкал во лбу. Потап радостно повторил: "Ом-м", покрылся чешуей, на руках сверкнули медные когти. Он выкрикнул "Ом-м" в третий раз и за его спиной развернулись широкие крылья.

Шамбальцы бросились бежать, а крылатый ужас настигал их с высоты, хватал, ел... Вася прятался за корнями поваленной сосны - только это и спасло его, если не от гибели, то от побоев уж точно. Обе училки валялись в истерике.

Потап доедал уже шестого шамбальца, когда послышался треск мотоцикла и на поляну вылетел отец Андрей.

- Потап! - заорал он, - ты что, сдурел?

Отец Андрей ростом выше среднего, но чудовищу он едва достигал плеча. Тем удивительнее было видеть, как стушевался упырь. О. Андрей не стал тратить время на экзорцизм, он просто вытянул упыря дубьем по хребту. Потап позорно удирал, следом несся о. Андрей, время от времени ударяя его то по спине, то ниже. Заодно досталось и Васе. А шамбальцы бежали прочь, навсегда усвоив, что с русским священником не справиться даже страшному чудовищу, не то что им, несчастным.

...Североирландские католики к нам все же приезжали, опыта набирались, но решили, что со стингером оно проще. Правда, на вооружение кое-что взяли: поднабрались у Васи словечек, записали рецепт первача и прихватили с собой нескольких котят, мешающих слушать космос.

Потап с той поры является только весной в полнолуние. Люди говорят, что рядом с ним часто видят высокую тощую упыриху в плохо связанном костюме. Большой воли Потап ей не дает, но все равно она счастлива. Только если ветер доносит звуки металла из Васиной избушки, упыриха грустит, но добрая оплеуха быстро выводит ее из меланхолии и экс-директриса вновь скитается по болотам вместе с Потапом.