ФЕЯ ИЗ ПОДЗЕМНОГО ПЕРЕХОДА

Посвящается Лейле -
девушке с удивительными
 зелёными волосами

В тот вечер он поссорился с любимой. Неважно, что он был прав, а она нет. Ссора произошла, и его правота не могла ничего изменить.

Он шел по Невскому. Впереди, на противоположной стороне, виднелась Публичная библиотека, дальше – Гостиный двор. Осталось лишь пройти под Невским проспектом к метро. Скоро он сядет в поезд и уедет домой, а всё что произошло сегодня, останется здесь. 

Как странно: Радуешься, тоскуешь, злишься, обижаешься, а спустишься в метро, и нет ничего. Всё остаётся там, наверху, под снегом, под дождём, под летним вечерним солнцем, а в метро нет ни горя, ни радости...

Около кукольного театра он  даже остановился, так ему не хотелось расставаться с недавно пережитыми минутами, хоть и горькими, но, тем не менее, принадлежащими его душе. Он посмотрел вверх – шел снег, и в свете фонаря снежинки кружились, словно звёзды в безграничном Космосе.

Когда он ступил на пандус подземного перехода, снег внезапно кончился, и с чёрного звёздного неба на него посмотрела луна. Не заметив её, он спустился вниз.

Там было безлюдно, только где-то вдалеке звучала гитара. Печальная мелодия  кружилась в переходе, наталкивалась на колонны, отскакивала от них, звала туда, где играл невидимый музыкант. Идти пришлось неожиданно долго. Переход постепенно заполнялся мерцающим светом, и вдруг превратился в коридор какого-то средневекового замка. Над головой навис сводчатый потолок, путь освещали факелы, только гитара играла по-прежнему. И вдруг он увидел фею. Фея с гитарой, конечно, странное сочетание, но по первому, самому верному впечатлению, это была, несомненно, фея. Прекрасное зеленоволосое создание в потёртых джинсах и темно-красной с коричневым узором кофте с широкими рукавами стояло в свете факела и, видимо, отдавшись музыке, не обращало внимания ни на что вокруг.

Он подошел поближе, и неожиданно эта девушка взглянула ему в глаза и спросила:

–      Ты любишь танго?

–      Да, – ответил он.

–      Сыграть тебе «Утомленное Солнце»?

–      Да.

Её пальцы забегали по струнам. Старинная мелодия, словно обрадовавшись окончанию многолетнего плена, устремилась в коридор и понеслась от стены к стене, закружилась, затанцевала. Чтоб дать ей дорогу, он прислонился к колонне, а потом прикрыл глаза. В его голове воскресали слова, со спокойной грустью говорившие о несчастливой любви человека, давно покинувшего этот мир к столь же далекой теперь женщине. И минута за минутой воскресал сегодняшний вечер. «Да любила ли она меня вообще?» - подумалось ему. А потом девушка заиграла следующее танго, потом ещё одно, и ещё, и ещё…  И с каждой новой мелодией он понимал, что та, оставленная им нынче, была самым любимым и самым любящим человеком на свете.

Он открыл глаза.

–      Давай потанцуем, – сказал он фее.

Она поставила гитару к стене, и под звуки продолжавшего играть инструмента они закружились, подхваченные музыкой, словно осенние листья - ветром.

А потом всё кончилось. Музыка умолкла, смотря друг на друга, они стояли у колонны.

–       Возвращайся к ней, - проговорила фея. – Возвращайся. Она любит тебя. Возвращайся.

–      Как мне тебя благодарить?! – воскликнул он.

–      Мне ничего не надо. И не ищи меня, – предупредила она его вопрос. – Прощай…  Она тебя ждёт…

Фея вновь взяла гитару и заиграла. Прекрасная мелодия подхватила его и понесла по коридору обратно, к выходу. Вот и знакомый пандус перехода под Невским проспектом. Он ступил на него и вдруг увидел луну. Весело помахав ей рукой,  он выбежал на тротуар, где ждал его густой снегопад. Он кинулся в него, а мелодия из перехода, словно подгоняла: «К ней. Вернись скорей…»

И он побежал к Аничкову мосту, неподалёку от которого жила она, чтоб помириться навсегда!